«Москва – Петушки»: облом длиною в двадцать с лишним лет
Встретился намедни с человеком, с которым проработал на одной кафедре в МЭСИ десять лет четыре года. Поговорили. Оказалось, пригласили его на конференцию по маркетингу территорий. Нет, не на МЭСИшную, что в готичной гостинице проводится, а в … Петушках. Посмеялись. Заранее оценили уровень петушковской конференции — есть с чем сравнивать. Разошлись каждый по своим делам.
После этого разговора у меня долго крутилась одна мысль в голове: а почему конференция проводится в Петушках? Ответа на этот вопрос я так и не нашел. Зато вскоре узнал то, что перевернуло мой мир.
В. Ерофеев. Москва – Петушки.
1990 год, первое издание, цена — 3 руб. 62 коп.
В Петушки, как известно, ехал главный герой алкогольной поэмы Венички Ерофеева. Первый раз эту поэму я прочитал еще в школе. Прислали к нам на практику по литературе студента, Вячеслава Александровича. В отличие от грымзы Ирины Ивановны, штатной «русички», Вячеслав Александрович выглядел более продвинутым человеком. Вот такие книжки давал читать подрастающему поколению. 😉
Поэма «Москва – Петушки» написана в застойные годы и ходила по стране исключительно в самизтатовском виде. Как известно, сам Ерофеев хотел, чтобы ее опубликовали легально, причем розничная цена должна была быть равна стоимости одной бутылки водки. Первое издание вышло в 1990 году, книга стоила 3 рубля 62 копейки (хотя «бутылка» к тому времени подорожала). Мне на первое прочтение досталось второе советское издание — того же 1990 года, но уже за 4 рубля 12 копеек. Вот тут-то все и началось.
Канонический текст поэмы начинается с «Уведомления автора»:
Первое издание «Москва – Петушки», благо было в одном экземпляре, быстро разошлось. Я получил с тех пор много нареканий за главу «Серп и молот – Карачарово», и совершенно напрасно. Во вступлении к первому изданию я предупреждал всех девушек, что главу «Серп и молот – Карачарово» следует пропустить, не читая, поскольку за фразой «И немедленно выпил» — следует полторы страницы чистейшего мата, что во всей этой главе нет ни единого цензурного слова, за исключением фразы «И немедленно выпил». Добросовестным уведомлением этим я добился того, что все читатели, в особенности девушки, сразу хватались за главу «Серп и молот – Карачарово», даже не читая предыдущих глав, даже не прочитав фразы «И немедленно выпил». По этой причине я счел необходимым во втором издании выкинуть из главы «Серп и молот – Карачарово» всю бывшую там матерщину. Так будет лучше, потому что, во-первых, меня станут читать подряд, а во-вторых, не будут оскорблены.
В. Ерофеев. Москва – Петушки.
1990 год, второе издание, цена — 4 руб. 12 коп.
Глава «Серп и молот – Карачарово» и во втором издании, и в последующих, действительно состоит из трех слов: «И немедленно выпил». Дальше идет следующая глава «Карачарово – Чухлинка». Потом мне попадались разные издания этой поэмы, что-то — в бумажном варианте, что-то — в электронном, какие-то из них были красиво оформлены и отпечатаны на дорогой бумаге, другие же были больше похожи на газету карманного формата. Неизменными в них были только слова «и немедленно выпил». Полного текста главы «Серп и молот – Карачарово» мне никогда не попадалось.
Шли годы. У меня появился доступ к интернету. Однажды я решил погуглить текст первого издания поэмы. Скан той самой книжки за «три шестьдесят две» нашелся быстро, но… Он был каноническим. С тремя словами — «и немедленно выпил». Уведомление там тоже было. «Ага, — подумал я тогда. — Значит, Веничка писал про первое „самиздатовское“ издание. Надо искать именно его.»
Опять годы поисков, ожидания, надежд. Издали Довлатова полностью, всего Бродского, отпечатали репринт «Континента». В конце концов, ИРЛИ выпустил «последний» том сочинений «нашего всего» — А. С. Пушкина, тот самый, который был запрещен советской цензурой из-за похабных стихов и матерных писем с рассказами друзьям как он «въе…» Анне Керн и насколько она прокачала скиллы как «б…дь». Казалось бы, и Веничку пора переиздать, и переиздать без всяких цензурных правок. Ан нет. Пушкина — пожалуйста, а Веничку — нельзя. То ли запрещено, то ли стесняются. Скорее, конечно, первое, но мне от этого легче не было.
Поговорив с коллегой о Петушках, я снова решил поискать полный нецензурный вариант поэмы — тот самый, где полторы страницы чистейшего мата. Должен же я знать, в конце концов, как «нужно говорить по-русски правильно»! Зря я, что ли, двадцать с лишним лет искал те самые полторы страницы?
Первая же ссылка, выданная «Гуглом», оказалась бомбой. Бомбой, подложенной под все мои мечты, надежды и планы. Какой-то авторитетный филолог и исследователь творчества Венедикта Ерофеева, со ссылкой на первоисточники, дневники и рукописи, поведал, что… полторы страницы мата — это был прикол. Не было никакого «первого» издания. Текст, разнесенный миллионам советских граждан средствами самиздата, с самого начала имел «Уведомление автора», а глава «Серп и молот — Карачарово» состояла из трех слов: «И немедленно выпил». Ссылки на архивные дела и описи прилагались…
Двадцать с лишним лет ожидания и … И я немедленно выпил!
Не забывайте лайкать: